А. Шамбулина.

Праски Витти: «В семье никогда не видел обмана и грубости…»

– Если есть народ, значит, должны быть и его художники, - так говорит народный художник Чувашии Праски Витти. (Кстати, Виталий Петрович также работает в нашем Чувашском госуниверситете преподавателем).
– Виталий Петрович, скажите, пожалуйста, откуда источник вашего искусства?
– Ну, видимо, это природное дарование. Другой вопрос, откуда оттенок, содержание. Думаю, это исходит от удивления, почтения, восторга собственным народом, культурой, традициями. Если мы оглянемся на знаменитых личностей, которые представляют свой народ, то обнаруживаем, что они были восторженны своим народом. По-моему, художникам природы дается некое откровение удивляться, радоваться своему народу, потому что в быту узнаем, что для самого большого восторга есть определенный повод. Но такова мера художественного дарования, что она всегда повышает достоинство. Не всегда хочется рисовать, потому, в частности, в моих картинах, я думаю о наиболее лучших качествах моего народа.
– Откуда вы родом?
– Я родился в деревне Алгазино (Малти Ишек) Вурнарского района в довольно большой семье, которая вложила в меня уравновешенность и много здорового духа. В своей семье я никогда не видел обмана, грубости, не слышал вранья. Бедность научила ценить то, что есть, удовлетвориться имеющимся.
– Интерес к рисованию у вас пробудился уже в детстве?
– Осознанно, наверное, начал рисовать во втором классе, когда учитель дал задание изобразить, как дети катаются на лыжах. Потом он поднял мой рисунок и сказал: «Виталий будет художником». Видимо, мой рисунок был лучше всех. Наверное, именно это впало в мою душу. Почему, да потому, что в детстве меня всякий мог обидеть. После того урока я задумался: может, на самом деле я чем-то отличаюсь от остальных?
– Вы воплощаете в своих картинах чувашскую культуру, традиционные богатства...
– Мои изображения – это не документальная хроника, прежде всего – нравственно-этическое представление о своем народе. Здесь важен принцип добра и зла. В народном искусстве, например, мы никогда не увидим дерущихся людей в сарафанах, вышитых узорами. Народное искусство оно доброе, чистое в исполнении, и это нас привлекает. Когда я рисую, то ориентируюсь на это. К тому же раньше одежда имела значение не только защиты тела от воздействий окружающей среды, но и велик космогонический характер. За мною осталось только переложить это на язык изобразительного искусства.
– Каков ваш путь становления профессионала?
– Если честно, то мама не хотела, чтобы я стал художником. Когда после седьмого класса я ей сказал, что все-таки пойду учиться на художника, она упала в обморок. Закончил Чебоксарское художественное училище, потом учился в Ленинградском высшем художественно-промышленном училище им. Мухина. Кстати, учиться там было подарком судьбы, потому что в то время брали лишь 5-6 человек.
– Знаю, вы еще работаете у нас, обучаете будущих дизайнеров...
– Да. Своим студентам я постоянно говорю: «Знаете, почему я стою перед вами, потому, что хочу в вас видеть чувашских художниц». Вакансии для женщин-художниц у нас в Чувашии есть.
– В скором времени вы должны вылететь в Испанию. Какое настроение перед путешествием?
– Почему я часто езжу? Просто удовлетворяю инстинкт кочевника. Говорят же, что мы в древности были кочевниками. Видимо, это во мне и запрограммировалось: если не съезжу куда-нибудь, то этот год у меня неудачен. Всегда рад, что надо куда-то ехать. В Испанию, например. Эта страна с высочайшей культурой, страна Веласкеса, Пикассо, Рауди, Гойя! Оказаться в этой ауре - само по себе подарок, праздник. Да к тому же приглашают, для них это экзотика.
– Какой коллекцией хотите удивить испанцев на этот раз?
– По плану, там должно пройти два события. Я намерен принять участие на IV Всемирной выставке искусства и эмали в городе Салоу. Другая коробка, которую я везу, это графические стихи – стихи-картины, где нет фонетики. Еще предложили выступить с персональной выставкой в Барселоне. Короче, я везу около 35 работ: графические стихи, эмали на чувашские темы и серию «Моя семейная жизнь».
– В каких странах вы еще представляли чувашское искусство?
– Персональные выставки делал в Германии три раза. Кроме этого, туда же мы несколько раз вывозили русских и чувашских художников. А также мои персональные выставки проходили в Будапеште, Париже. Город, где мне особенно понравилось, – Будапешт. Это, по-моему, роскошнейший город. Кстати, в каких-то хрониках у них говорится, будто бы Будапешт основали чуваши.
– Вы когда-то рассказывали, что в Венгрии незнакомая женщина, увидев одну вашу картину, очень удивилась и заинтересовалась нашей культурой...
– Да, такие случаи бывают часто. Она оказалась бельгийской художницей. Помню, она сняла с выставки мою картину и сидит на полу, внимательно рассматривая ее. А там было изображено, как Тахтаман издевается над Нарспи (поэма «Нарспи» К.Иванова). Она была крайне поражена тем, что до этого в искусстве не встречала такой картины, притом добавила, будто не может расстаться с ней. В конце-концов купила.
– Вы постоянно участвуете в заграничных выставках, знакомя иностранцев с Чувашией, которые, вероятно, и не представляют, что на свете есть такой народ, чрезмерно богатый своей культурой. А как же у вас дела на родине?
– Недавно в Новочебоксарске закрылась персональная выставка «Мое землячество». Есть намерение выставить свои работы у себя в Вурнарах.
– Спасибо большое, Виталий Петрович, за приятную беседу. И по традиции, что бы вы пожелали молодому поколению?
– Любите искусство. Ведь жизнь коротка, а искусство вечно. Пусть вас посетит муза искусства. Если есть народ, значит, должны быть и его художники.

Ульяновец. 2001. 7 июня.