Рожденный в чистом поле, в борозде.
Среди природы мудрой и правдивой,
Мой первый шаг я сделал за сохой.
И потому, наверно, так люблю
Луга и перелески, пашню, речку...
Мне дорога она зимой и летом,
Моя земля, лежащая безбрежно.
Снега ль падут и лягут покрывалом,
Иль дождь курится на нагой стерне,
Иль море желтое тугих колосьев
Бежит через далекий горизонт –
Все по сердцу моей крестьянской плоти.
Когда в трудах устав, ложится полдень
От солнца в тень листвы,
Люблю в лесной прохладе побродить
И, чистый воздух отчерпывая полными горстями,
Пить теплых трав целительный настой,
Люблю глубин таинственную сень
И ширь речную, залитую солнцем.
На склоне дня, когда закат алеет,
И воздух, загустев, ложится тенью
На все тропинки и лесные гати,
Люблю я слушать свежий, чистый посвист
Заколдовавшей на опушке птицы
И с сердцем холодеющим смотреть,
Как колея глубокая бежит
К родной деревне, спрятанной в распадке.
Люблю свой край. Однако же Москву
И на него теперь не променяю.
Пускай вольготно дышится в полях,
Мне по душе веселый ритм движенья
И ходкий стук работника-металла.
Дыхание могучих механизмов
Имеют для меня особый смысл
Невиданного раньше созиданья.
Не птичий свист нас будит по утрам,
Но вздохи застоявшегося пара
И нетерпенье строек,
И размах
Причастности к переустройству мира.
Рожденный в чистом поле, в борозде,
Я первый шаг свой сделал за сохою,
Но истинное счастье и свободу
Я приобрел, когда в поток рабочих
Меня втянула жизнь
И повела широкою дорогой.

1923.